Генрих Гейне «Успокоение»

Мы спим, как Брут, — мы любим всхрапнуть.
Но Брут очнулся — и Цезарю в грудь
Вонзил кинжал, от сна воспрянув.
Рим пожирал своих тиранов.

Не римляне мы, мы курим табак.
Иной народ — иной и флаг,
И всяк своим могуч и славен.
Кто Швабии по клёцкам равен?

Мы — немцы, мы чтим тишину и закон.
Здоров и глубок наш растительный сон.
Проснёмся — и жажда уж просит стакана.
Мы жаждем, но только не крови тирана.

Как липа и дуб, мы верны и горды,
Мы тем и горды, что дубово тверды.
В стране дубов и лип едва ли
Потомков Брута вы встречали.

А если б — о, чудо! — родился наш Брут,
Так Цезаря для него не найдут.
И где нам Цезаря взять? Откуда?
Вот репа у нас — превосходное блюдо!

В Германии тридцать шесть владык
(Не правда ль, счёт не столь велик!),
Звездой нагрудной каждый украшен,
Им воздух мартовских Ид не страшен.

Зовём их отцами, отчизной своей
Зовём страну, что с давних дней
Князьям отдана в родовое владенье.
Сосиски с капустой для нас объеденье!

Когда наш отец на прогулку идёт,
Мы шляпы снимаем — владыке почёт!
Немца покорности учат с пелёнок,
Это тебе не римский подонок!

Перевод В.Левика
Zur Beruhigung

Wir schlafen ganz wie Brutus schlief –
Doch jener erwachte und bohrte tief
In Cäsar’s Brust das kalte Messer;
Die Römer waren Tyrannenfresser.

Wir sind keine Römer, wir rauchen Taback.
Ein jedes Volk hat seinen Geschmack,
Ein jedes Volk hat seine Größe;
In Schwaben kocht man die besten Klöße.

Wir sind Germanen, gemüthlich und brav,
Wir schlafen gesunden Pflanzenschlaf,
Und wenn wir erwachen pflegt uns zu dürsten,
Doch nicht nach dem Blute unserer Fürsten.

Wir sind so treu wie Eichenholz,
Auch Lindenholz, drauf sind wir stolz;
Im Land der Eichen und der Linden
Wird niemals sich ein Brutus finden.

Und wenn auch ein Brutus unter uns wär’,
Den Cäsar fänd’ er nimmermehr,
Vergeblich würd’ er den Cäsar suchen;
Wir haben gute Pfefferkuchen.

Wir haben sechs und dreizig Herr’n,
(Ist nicht zu viel!) und einen Stern
Trägt jeder schützend auf seinem Herzen,
Und er braucht nicht zu fürchten die Iden des Merzen.

Wir nennen sie Väter, und Vaterland
Benennen wir dasjenige Land,
Das erbeigenthümlich gehört den Fürsten;
Wir lieben auch Sauerkraut mit Würsten.

Wenn unser Vater spatzieren geht,
Zieh’n wir den Huth mit Pietät;
Deutschland, die fromme Kinderstube,
Ist keine römische Mördergrube.